На полголовы впереди - Страница 41

— Спросите его, — продолжал я, — известно ли ему что-нибудь о неприятностях, которые могли быть у Шеридана Лорримора, помимо нанесения побоев одному из актеров в Торонто, — о таких неприятностях, которые могли бы кончиться тем, что Шеридан попал бы в тюрьму.

— Господи Иисусе! Лорриморы не попадают в тюрьму.

— Так я и понял, — сухо ответил я. — И еще, пожалуйста, спросите его, какие лошади будут участвовать в скачках в Виннипеге и какие — в Ванкувере, и какая из них, по мнению Билла, в действительности самая лучшая из всех в поезде, пусть даже она сейчас и не в лучшей форме, и у какой больше всего шансов победить в том и другом заездах.

— Первый вопрос мне не нужно задавать Биллу, я могу ответить и сама это есть в моем списке. В Ванкувере выступят почти все лошади, точнее — девять из одиннадцати. В Виннипеге скачут только Высокий Эвкалипт и Флокати. Что до второго вопроса, то, по моему мнению, ни Высокий Эвкалипт, ни Флокати в Виннипеге не победят, потому что Мерсер Лорримор доставит туда на автомашине своего замечательного Премьера.

— Хм… Вы внимательно следите за скачками?

— Мой милый молодой человек, разве Билл вам не говорил? Мы с его отцом много лет издавали журнал "Мир скачек Онтарио", пока не продали его.

— Понимаю, — пристыженно сказал я.

— А что касается скачек в Ванкувере, — бодро продолжала она, — то Лорентайдский Ледник вполне может начать таять уже сейчас, а вот у Спаржи и Права Голоса шансы хорошие. Спаржа, вероятно, будет фаворитом, потому что она всегда в хорошей форме, но раз уж вы спросили, то самая лучшая лошадь, самая перспективная — скорее всего Право Голоса Мерсера Лорримора, он придет хоть на полголовы, а впереди.

— Миссис Бодлер, — сказал я, — вы просто сокровище.

— Да, и неоценимое, — согласилась она. — Что-нибудь еще?

— Больше ничего, разве что… Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?

— Нет, не очень. Это весьма любезно с вашей стороны. До свидания, молодой человек. Я всегда здесь.

Она тут же положила трубку, словно желая избежать дальнейших расспросов о ее здоровье, и это живо напомнило мне мою тетю Вив, которая до самого конца сохраняла бодрость, хорошее настроение и страсть к лошадям.

Вернувшись в вагон-ресторан, я увидел, что Оливер и Кейти накрывают столики к ужину. Я машинально стал им помогать, хотя они сказали, что в этом нет необходимости. Когда с этим было покончено, мы удалились на кухню посмотреть, что там для нас готовит Ангус, и взять у него печатные меню, которые нужно разложить по столикам. В них было написано, что сначала будут поданы блины с икрой, потом баранья грудинка или холодная лососина, а потом шоколадный мусс со сливками.

— Ничего не останется, — вздохнула Кейти, и насчет блинов она оказалась права, хотя баранины нам всем в конце концов хватило.

Все духовки и горелки работали на полную мощность, и даже в том конце кухни, который был ближе всего к обеденному залу, стояла палящая жара. А там, где работал повар, термометр на стене показывал почти сорок градусов, однако высокий и худой Ангус, чей белый колпак почти доставал до потолка, выглядел хладнокровным и невозмутимым.

— Разве у вас нет кондиционера? — спросил я.

— Он работает только летом, — ответил Ангус. — А октябрь — официально уже зима, даже если в этом году он теплый. Для кондиционера нужен фреон, который весь улетучился, а снова заполнять систему будут только весной. Так мне сказала Симона.

Симона, сантиметров на тридцать ниже его, молча кивнула. По щекам ее стекали струйки пота. Понемногу начали появляться пассажиры — снимая плащи, они переговаривались о том, как холодно на улице. Вскоре ресторан был снова полон. На этот раз все Лорриморы сели вместе. Супруги Янг оказались за одним столиком с Ануинами из Австралии, а Филмер и Даффодил — с супружеской парой, которой, как мне потом сообщила Нелл, принадлежала лошадь по кличке Флокати.

Филмер, выглядевший весьма шикарно в своем темном костюме и сером галстуке, заботливо снял с Даффодил шиншилловую накидку и повесил на спинку стула. На ней было переливающееся черное платье, облегавшее фигуру, а ее бриллианты искрились при каждом движении. Нарочитой роскошью своих нарядов она оставляла далеко позади все остальное общество, даже Мейвис Брикнелл.

Поезд плавно, почти незаметно тронулся, и я занялся водой и хлебом.

Когда я проходил мимо Бемби Лорримор, она остановила меня, дотронувшись до моей руки. На ней был норковый жакет, который она никак не могла снять.

— Будьте добры, отнесите его в наш вагон, — сказала она. — Здесь слишком жарко. Положите его в гостиной, не в спальне.

— Конечно, мэм, — сказал я, поспешив ей на помощь. — С радостью.

Мерсер достал ключ и протянул его мне, пояснив, что дверь заперта.

— Заприте опять, когда будете возвращаться.

— Да, сэр.

Он кивнул. Неся жакет через руку, я прошел через салон-вагон и с большим интересом вступил в собственные апартаменты Лорриморов.

Там везде горел свет. Сначала я оказался в небольшой, никем не занятой спальне, потом в кухне, холодной и безжизненной. Здесь было налицо все необходимое, чтобы собственная прислуга готовила собственную пищу, но не было ни пищи, ни прислуги. Дальше шла запертая дверь, а за ней — маленькая и уютная столовая на восемь мест. Еще дальше — коридор и три спальни, двери двух из них были открыты. Я заглянул туда: кровать, комод, маленькая ванная с душем. Одна спальня явно принадлежала Занте, следовательно, другая — Шеридану. В спальню родителей я заходить не стал, а миновав ее, оказался в заднем конце вагона, в самом хвосте поезда.